ФИО: Лаврентьева Раиса Петровна

Год рождения: 1937

Место рождения и возрастания: с. Кочкурово Починковского района Горьковской (ныне Нижегородской) области

Социальное происхождение: из семьи крестьян

Образование: высшее

Место проживания в настоящее время: г. Саранск

Дата записи интервью: 26.01.2025 г.

Беседу проводили Ярина Мария Александровна, Бутяйкина Людмила Викторовна, студенты курсов подготовки церковных специалистов при Саранской духовной семинарии.

Уважаемая Раиса Петровна, расскажите, пожалуйста, немного о Вашей семье, Вашем детстве и юности. Были ли Ваши родители или кто-то из Вашей семьи верующими?

Наша семья состояла из четырёх человек: родители и мы с братом. С нами жила папина сестра, моя тётя, она осиротела в 13-летнем возрасте, и наши родители заменили ей её родителей. Отец до войны работал счетоводом в сельсовете, мама была колхозницей. Когда началась война, отец ушёл на фронт. Мама осталась одна с детьми. Однажды мама ушла на работу молотить в ночную смену, а я в 3,5 года осталась дома с 11-месячным братом. Председатель увидел, что мы одни, я пожаловалась ему, что мама на работе, а нам без неё страшно. И маму больше не отправляли в ночную смену.

Я росла в верующей семье. Да у нас всё село было верующее. Церковь была в селе от нас в трёх километрах. Ходили в церковь всем селом, пока в 1938 году не закрыли её.

Раиса Петровна, Вы родились в 1937 году, а в 1938 году в селе закрыли церковь. Когда и где Вы приняли крещение? Это было в детстве или в сознательном возрасте?

Мама завернула меня в пелёнку и отправила меня с крёстными. Крёстному было 13 лет, крёстной – 12. Одних отправила их меня крестить. Несли бегом, по очереди: «Васька, дай я понесу!» – «Санька, дай я понесу!» До церкви донесли, женщина выходит: «Вы куда?» – «Крестить!» – «Ай-ай, ноги голые у ребёнка-то!»

Сколько Вам было?

Ну только родилась, несколько месяцев. Покрестили меня, и оттуда их бабушка Агаша одних не пустила, проводила нас домой. Это мне крёстная рассказывала, как они меня носили крестить… Чуть не потеряли.

А какое время года было?

Это 1937 год, летом меня крестили. Я в июне родилась, через 40 дней – где-нибудь в августе крестили, потому что в лёгкой пелёночке несли. Я спрашивала: «Крёстная, я молчала? Не орала?» – «Нет, – говорит, – не орала».

Были ли у Вас дома иконы, религиозная литература?

Иконы у нас у всех были, во всем посёлке и в селе в каждом доме. У всех была божница, там иконы стояли и лампадка. На виду стояли, никто не прятал. Религиозной литературы дома не было, негде было её приобрести.

На Вашей памяти кто-нибудь из домашних молился при Вас?

Я не помню, чтобы утром вставали, молились. Некогда было молиться-то. Вставали и сразу шли работать.

Раиса Петровна, расскажите, пожалуйста, какое впечатление производила на Вас в детстве и отрочестве церковь?

В 1938 году церковь закрыли, никакой церкви не было во всём районе. В детстве и юности мне бывать в храме не пришлось.

Когда мне было 25 лет, я переехала в Саранск. Это было в 1962 году. Настолько разрушили по Мордовии во всей округе церкви, ходить было некуда. Только когда открыли Никольскую церковь, я начала туда ходить[1]. Потом открыли Саранское подворье Рождество-Богородичного Санаксарского монастыря при Саранском Троицком храме (в 1999 году), я туда стала ходить. Сначала открылось только одно помещение. Помню, как полы деревянные ломали… строили…

Замечали ли Вы присутствие Церкви в общественной и частной жизни? Большие церковные праздники были заметны?

Накануне праздников, в праздничные дни, в субботу сельчане собирались для молитвы у кого-нибудь дома. В основном собирались женщины. Пользовались литературой, которую успели забрать из церкви и сохранили.

Если в селе кто-то умирал, отпевали тайком в Ичалках, там в 1930-е годы церковь была закрыта, но в 1946 году была возвращена верующим.

Как в то время к религии относилась молодёжь?

Молодёжь была верующая. Повторюсь, вся деревня была верующая от мала до велика, все. В религиозные праздники, перед праздниками и в субботу был неписанный закон – гулять никто не ходил: ни в клуб на танцы, ни на улицу в хоровод не выходили. В других сёлах ходили, наши – нет.

Приобретали ли Вы самостоятельно религиозную литературу?

Нет, конечно! Где её приобретёшь? Первый молитвослов купила только в 1993 году в Саранске в Никольской церкви.

Были ли среди Ваших знакомых священнослужители?

В детстве мне не пришлось общаться со священниками. Сейчас у меня знакомые священнослужители есть. Я 4 года работала на Саранском подворье Санаксарского монастыря. Знаю всех монахов, которые приезжали сюда: с иеромонахом Феодором мы дружили (я ему подрясников штук пять или даже больше сшила), иеромонаха Иннокентия многие знали, ещё знакома с иеромонахом Александром, с иеромонахом Андреем…

Приходилось ли Вам или Вашим знакомым сталкиваться с давлением властей/общества в связи с религиозными убеждениями?

Да, приходилось. Я сына в 20 лет крестила, раньше нельзя было. Я преподавала в кооперативном техникуме. Если бы директор узнал про крещение ребёнка, то с работы бы выгнал. На работе собирали данные из церквей. У моей коллеги ученица из Краснослободска вышла замуж и повенчалась. И в техникум прислали бумажку. Ой, как директор её ругал! Объявил строгий выговор: «Не умеешь воспитывать». Вот директор когда ушёл, я сына тогда покрестила. И церкви к тому времени стали открываться.

Как Вы относились к антирелигиозной кампании и пропаганде научного атеизма? Какие проявления антицерковной пропаганды Вам запомнились и почему?

Относилась отрицательно. Когда я работала преподавателем в техникуме, нас заставляли проводить атеистическую работу среди студентов. Я грешным делом обманывала. В плане писали, кто проводит такую работу. Я предупреждала: «Будут проверять, скажете, что проводили». А сама, конечно же, не проводила.

Интересовались ли Вы церковным искусством (иконопись, церковная архитектура, музыка)? Посещали ли выставки, концерты, памятники церковного зодчества?

Тогда не было ничего. Интерес появился, когда церкви открыли.

Посещали ли Вы святые места: действующие или закрытые монастыри, храмы, святые источники, места захоронений почитаемых в народе подвижников? Знали ли об их существовании?

В качестве паломника я никуда не ездила. Помню, когда я училась в кооперативном техникуме в Арзамасе, церкви закрыты были, мы гуляли, смотрели на них снаружи, а внутрь не могли попасть. В то время я жила на квартире у жены диакона тёти Вали (диакона не было в живых). Тётя Валя и её сын Василий ездили на службу в деревню Красное, хотя в Арзамасе было много церквей, но все они были закрыты.  

Приходилось ли Вам слушать передачи иностранных радиостанций на религиозные темы?

Нет, никогда не слушала и не слушаю. В настоящее время смотрю телепередачи по каналам «Спас» и «Союз».

Знали ли Вы о закрытии храмов, репрессиях в отношении верующих?

Положение Церкви в СССР было очень печальное. Люди попали под влияние коммунистических идей. Брат на брата пошёл. Было и такое, что в одной семье один брат верующий, а второй пошёл церкви разрушать.

Расскажу о закрытии церкви в нашем селе.

Наша церковь была огромная, красивая, крепко сложенная, похожа на храм Христа Спасителя в Москве. Родители рассказывали, когда строили церковь, для кладки стен по деревне собирали яйца, добавляли их в раствор для прочности.  Крест был очень красивый хрустальный. Верующие крест везли из одной деревни в другую очень бережно – летом на санях, не лошади, а люди сами везли. Каждый верующий старался принять участие, все цеплялись к саням – помогали тащить, старались приложиться к святыне.

Крест сняли с церкви, стены стали разрушать. Но так как стены были очень прочные, удалось выдолбить немножко, больше не смогли. Стены почти целые остались. Позже в той церкви разместили склад.

Те, кто снимал крест и разрушал церковь, трагически погибли: один утонул в Алатыре, другой вёз дрова и как-то попал под колёса.

В селе была ещё одна церковь, деревянная. Её тоже закрыли, открыли клуб, потом склад сделали. В настоящее время церковь отреставрирована, работает. Но мне не нравится то, что старинные фрески заштукатурили и покрасили. Я была там, когда был склад, но фрески были целые – ангел огромный золочёный. После реставрации зашла, посмотрела – сердце кровью обливается.

А что стало со священником, который служил в вашей церкви? И с теми людьми, кто там работал?

В кочкуровской церкви служили священник и диакон (брат бабушки поэта Николая Добронравова) (фото 1), моя бабушка по отцу там работала (фото 2). Единственное, что я знаю, дед мой бабушку Агафью три раза предупреждал: «Агафьюшка, уйди, церковников угоняют». Она говорила: «Нет, я не уйду». Так и не ушла. И как их угнали, я не знаю. По рассказам тётки и отца я только знаю, что диакона расстреляли в Арзамасе, а священника и нашу бабушку Агафью угнали куда-то. Сказали, что в Сибирь. А где они в Сибири были, не знаем.

То есть Вы не знаете, где бабушка похоронена?

Нет. Спрашивала у тёти, она лишь сказала, что бабушкиной третьей сестре присылали весточку, что она там (в Сибири) умерла. А как умерла, где похоронена, я не знаю, спросить не у кого, никто не знает.

Я уже не помню, в каком году это было, читала я вечером литературу о новомучениках. И вдруг мне в этой книге на одной из страниц видение пришло: скала и там монахи в выцветших одеждах, на второй странице – дерево и женщина на коленях. И слышу женский голос (к тому времени мамы уже не было в живых и тётка (мамина сестра, которая заменила маму после её ухода), тоже умерла. Думаю, чей же голос? Ни мамин, ни тёткин. В ту ночь я не могла уснуть. Утром пошла в Никольскую церковь к отцу Феодору, всё ему рассказала. Он выслушал меня и спросил: «Псалтирь читаешь?» – «Читаю». – «В том месте, где читаешь “Слава…”,– поминай бабушку Агафью о упокоении». С тех пор всегда поминаю её о упокоении: и дома, и в записках пишу.

[1] В 1990 году церковь в Саранске была возвращена верующим и заново освящена в честь святителя Николая Чудотворца.