ФИО, сан: протоиерей Григорий Трубин

Год рождения: 1955

Место рождения и возрастания: г. Смоленск

Социальное происхождение: из семьи рабочих

Образование: Московская духовная семинария

Место проживания в настоящее время: г. Смоленск

Дата записи интервью: 07.02.2025

Беседу проводил Командирчик Константин Алексеевич, студент Смоленской духовной семинарии.

Здравствуйте, отец Григорий, расскажите, пожалуйста, где Вы родились и росли?  

Я родился в городе Смоленске. В нём же и рос. Сначала закончил 10 классов школы, потом армия и после армии поступил в Сергиеву лавру, в духовную семинарию.  

Расскажите, пожалуйста, о своих родителях: кем они были? 

Родители были простые, работали, отец оформлял дома, рабочим был.

А он в партии состоял?

Нет. Мать была домохозяйка. Бабушку с дедушкой я не помню, слишком рано они ушли. Брат был и сестра. Жили нормально, в достатке, у нас было полдома, громадный дом.

Расскажите, пожалуйста, были ли Ваши родители верующими?  

Мы видели две стороны: мама была верующая и заставляла нас ходить в храм, а папа – нет. И поэтому иногда из-за того, что мы убегали на службу, он наказывал нас ремнём. Но мама постоянно нас защищала 

А когда и где Вы приняли крещение? В каком возрасте?  

Меня покрестили в 1957 году в Свято-Успенском кафедральном соборе. Мне было два года. Собор ещё был действующим в городе. Его потом закрыли, сейчас опять открыли. 

Расскажите, были ли дома у родителей предметы религиозной литературы, Священное Писание, молитвослов, иконы?  

Да, да, да.  Иконы, Священное Писание было,Евангелие было. В детстве я любил читать. Много читал разные книжки. Церковные и художественную литературу.

Помню, в школе учительница по географии, она же была и завучем, задала нам читать книжку по географии Смоленска, а достать её было трудно, и мы с ребятами бегали, искали, мало, кто нашёл её. И на следующем уроке начинает учительница всех спрашивать, а кто не отвечает, ставит точку и предупреждает: если на следующем уроке не ответят, то поставит двойку. А меня учителя не любили, так как знали, что я верил Бога и ходил в храм, но ребята меня любили, потому что я был начитанным и всегда помогал им. И вот доходит до меня очередь, и учительница спрашивает: «Ну, а ты, Григорий, прочитал?» Я, также как ребята, ответил, что не готов, и она ставит мне двойку и говорит: «Если к следующему уроку не ответишь, то поставлю ещё одну». Ребята сразу начали меня защищать, что так не честно: всем точки, а почему Григорию поставили двойку? Был у нас в классе сын офицера, и вот он тоже начал меня защищать. А учительница сказала: «Он в Бога верит, вот Бог ему и поможет».

И что было дальше?

Я так и не смог найти книжку, и когда шёл на урок, начал молиться, чтобы Господь помог, и проходя мимо библиотеки, я увидел ту самую книжку! Библиотекарша не разрешила мне её забрать, так как этих книжек было очень мало. Я стал умолять её, и она разрешила прочитать её, пока идёт перемена. До звонка оставалось минут 7, и я быстренько глазами пробежался по тексту. Когда начал закрывать книжку, увидел сверху вопросы, успел самые первые два посмотреть, и прозвенел звонок. Я добежал до класса, первый раз учительница по географии задержалась, до этого никогда такого не было. И вот она зашла и сразу меня спросила: «Достал ты, Григорий, учебник?» Я ответил, что нет, но готов отвечать. Учительница сказала: «Так ты всё-таки достал учебник?» Я снова повторил: «Нет, но я могу ответить». Учительница спросила: «Но как ты будешь отвечать, если ты учебник не достал?» Ребята уже начали говорить: «Пускай отвечает, он ведь говорит, что готов!» Я выхожу к доске и всё, что успел прочитать, начинаю рассказывать. Учительница сидит, злится, потом говорит: «Ну хорошо, давай теперь на вопросы ответь». И задаёт тот самый вопрос, который я успел прочитать. Я отвечаю, а учительница злится и спрашивает: «Откуда ты это знаешь?» На что сын офицера выкрикивает: «Видать, ему Бог помог!» И тут учительница не выдержала, выбежала из класса, дверью хлопнула, и все обрадовались. Вот так мне Бог помог.

Да, очень интересно! Расскажите, кто Вам дал рекомендацию для поступления в духовную семинарию?

Отец Тихон, мой духовник, дал мне рекомендацию, и я поступил Московскую духовную семинарию в Троице-Сергиевой лавре.

Когда Вы были рукоположены в священный сан?

В 1976 году я поступил, уже 1980 году 19 августа меня рукоположили во диакона, а 22 сентября меня рукополагают во священника в нашем соборе.

А сколько Вы уже в священном сане?

Давайте посчитаем, в 1980 рукоположили, значит уже 45 лет, как в сане.

Где Вы проходили своё служение?

Своё служение я проходил в Свято-Успенском кафедральном соборе. 

Меня ещё в Германию хотели отправить. У нас был отец Иоанн Хорошевич, и он служил два срока в Германии. Обычно три года службы — это один срок. И он три года послужил, а замену не нашли ему. Сказали: «Оставайся ещё на три года». А отец Иоанн просил отправить кого-нибудь другого вместо него. Замену не нашли, и его ещё раз направили. А тут я. И меня предложили, сообщили мои данные, что есть молодой священник, который закончил семинарию. В Патриархии подняли личное дело и дали добро, чтобы меня послали в Германию. А я не хотел ехать, и мой духовник сказал, чтобы я не ехал. Сказал: «Прикинься глупеньким, чтобы тебя не послали». Я, конечно же, духовника послушался. И вот в один день вызывает меня уполномоченный в кабинет и говорит: «Сейчас с Вами будут говорить». Открывается дверь, заходит человек, уполномоченный сразу же по стойке смирно встал. Этот человек был из КГБ, о чём я после узнал. И вот он начал говорить мне: «Что, в Германию захотел? Туда только особенные едут. Да я тебя урою, если ты там лишнее слово скажешь!» Начал на меня наезжать, а я ему и говорю: «Я не хочу туда ехать». Он говорит мне: «Как не хочешь? У меня данные с вашей Патриархии, что ты едешь». А я отвечаю: «Ну ошиблись, значит. Я не хочу туда ехать». – «Почему?» — Спрашивает он. Я говорю: «Я Родину люблю, я патриот своей страны. Я не хочу ехать». И сразу картина поменялась на 180 градусов. Он начал говорить: «Ты что, дурак? Тебе там будут зарплату давать, плюс ещё здесь будут выдавать. Да туда каждый хочет поехать!» Я ему отвечаю: «Не, не хочу туда ехать. Мне тут хорошо». На что он ответил: «Ты ненормальный. Да ты детей выучишь там, у тебя такие перспективы! Первый раз таких вижу!» – Бросил книжку и за дверь ушёл. Уполномоченный зашёл и спросил: «Ну что? Что он спрашивал?» –«Да про Германию». – «И что? Согласился?» — «Нет, я патриот своей страны», – начал заливать ему.

Так же я вёл экскурсии в соборе. Было много иностранных делегаций из разных стран, и их проводил только владыка Феодосий, а у нас здесь тогда не было грамотных священников на то время. Только я один был из Московской семинарии, всех остальных так брали и рукополагали. Допустим, был он пастухом, вот брали его, показывали всё, еле-еле обучали – и всё, на приход. Ну время такое было. Все безграмотные были, даже заочных отделений не было. Владыка Феодосий не мог и экскурсии проводить, и службы служить, трудно было ему. Ведь экскурсия может и на день затянуться. Поэтому он увидел, что у меня есть образование, и назначил меня вести экскурсии.

Я послушал раз десять, как их проводят, после чего владыка Феодосий сказал мне: «Ну всё, проводи, а я послушаю, а потом тебя послушают и другие власти. Имей в виду, вопросы о политике пытайся обходить стороной, а то одно неловкое твоё слово – и всё, мы пропали, будут у нас проблемы с властями. И то, если будешь говорить, обдумывай каждое слово». Были моменты, когда спрашивали о политике, и я такие вопросы обходил. Бывало, что и прослушивали, это было заметно: ходят, ставят свечки, что-то высматривают, потом отойдут на пять минут и опять подойдут, и так несколько раз. Потом поменяются, и уже другой стоит, высматривает. Они слушали, не говорю ли я что-то про власть и политику. Как-то раз было такое, один начал говорить: «У вас в России правительство молчит, ничего не делает». Я ему ответил: «Да это у вас безработица, переезжайте к нам!» Но обычно я в 85% случаев о политике не говорил. 

Отец Григорий, расскажите, пожалуйста, как жилось священникам в период Вашего служение?

Сейчас плоховато, раньше, если честно, лучше было, всего хватало. Платили рублей 400, налоги 49% отдавали – рублей 200 получали. И это было нормально. Раньше на один рубль можно было купить хороший батон, бутылку молока, одну треть палки колбасы и воды газированной попить в любом автомате за одну копейку. Сейчас я мелочь соберу, посмотрю – а у меня и не хватает на батон, надо уже что-то крупнее доставать. Так что в этом плане жизнь была получше. А ещё, если бы были налоги, как у всех, так я вообще был бы королём. 

Ещё была такая дискриминация в 1990-е годы: всё было по талонам, все жители жили по талонам, а так как Церковь была отделена от государства, то ей талоны не выдавались. Идёшь в магазин, все с талончиками стоят, а для тех, у кого их не было, всё дороже было. Хлеб, например, стоит 4 копейки, а они продавали за 16, то есть в 4 раза дороже. И это на всё было, на все товары, на носки даже. Так же я не мог встать в очередь на квартиру, не мог купить машину. Если ты уходишь на пенсию, государство пенсию не выдавало. Ну и сама жизнь у священников была дороже, чем у обыкновенных людей. Например, мы за свет платили 12 копеек, а все россияне платили 4 копейки. За тот же газ в два раза больше платили. Церковь отделена была от государства, и поэтому она рассматривалась как частная собственность, а частное обычно облагалось большими налогами. В магазин придёшь, ты там берёшь, как и все, но налоги были большие. Как я говорил, 200 рублей мы платили в Фонд мира. Они говорили: «Вы всё молитесь-молитесь, так помогите финансово». Но время было хорошее, нам хватало и того, что имели. Ещё были требы, которые нас кормили.

Это всё было в соборе?

На дому. Всё, что было в соборе, шло в собор.

Отец Григорий, а можете рассказать какие-нибудь интересные моменты?

Вот я несу послушание ключаря уже 40 лет.  

А что за должность такая – ключарь?

Как мне объясняли, это составитель протокола. Я сначала думал, «ключарь собора» — это когда ключи должны висеть от алтаря, от подсобки у тебя. А потом я подошёл к владыке и спросил: «Кто такой ключарь?» А он говорит: «Это такая должность, человек, который составляет акты, протоколы». В любом государстве есть представитель протокола, и этому протоколу должен подчиняться каждый. Даже если составляют для президента, то он тоже должен подчиняться. Допустим, в 12:00 посещаем собор, в 15:00 – посещение костела (это я проводил экскурсию для Костинского). Расписывается всё, и этому протоколу подчиняются все.

А в Церкви ключарь составляет службы, кто что будет делать. Допустим, встреча архиерея: архиерея встречает не настоятель, а ключарь, он должен обеспечить звон колоколов, накануне вывести священников для встречи архиерея, должен назначить, кто что поёт, читает, и всё объяснить. Когда у нас владыка Феодосий служил, то он любил как бы управлять службой, каждому назначать, что делать. Мы стояли, служили, не касались этого. А когда он уехал, началась служба, Шестопсалмие подошло – и вдруг пауза: все думали, что владыка должен назначать, а он стоит, молчит, и спрашивает: «Почему пауза? Кто Шестопсалмие читает?» Я говорю: «Владыка, кому Вы назначили». Он отвечает: «Я назначил? Я-то тут при чём? Кто ключарь?» Все молчат. Нет у нас ключаря. – «Кто у вас назначал службу?» – «Владыка Феодосий». – «Ладно, хорошо, скажите там кому-нибудь, чтобы уже Шестопсалмие прочитали, а то пауза, некрасиво как-то». А потом 15 февраля 1985 года меня назначили ключарём.