ФИО: протоиерей Валентин Ермилов

Год рождения: 1939

Место рождения и возрастания: г. Ростов-на-Дону

Социальное происхождение: из семьи рабочих

Образование: высшее, Саратовская духовная семинария

Место проживания в настоящее время: г. Ростов-на-Дону

Дата записи интервью: 25.09.2024

Беседу проводил протоиерей Валерий Волощук, настоятель строящегося храма во имя Святого Георгия Победоносца на Стрелковой Дивизии г. Ростова-на-Дону

Расскажите, пожалуйста, о Ваших первых шагах в Церкви, о родителях.

Что можно сказать о моём воцерковлении, о моих родителях? Родители простые. Мама – необразованная женщина была, домохозяйка. Папа работал на заводе «Сельмаш» всю свою жизнь. Родители посещали храм Божий и приводили нас, всех детей. Нас в семье было четверо детей. Мой старший брат, я, младший брат Вячеслав и маленькая девочка Оля. Мы с братом посещали храм Божий вместе с родителями. Когда немножко стали старше, то уже самостоятельно посещали храм, помогали при храме. Так шло потихоньку наше воспитание. Там же научились читать по-славянски, там же узнали, что такое богослужение. Потом перешли в кафедральный собор по предложению тогда служащего епископа Сергия (Ларина).

Батюшка, расскажите, пожалуйста, с какого возраста Вы себя помните в Церкви? Какие первые послушания Вы несли? Какой это храм был?

Мне было около пяти лет, по-моему, когда нас с братом уже призвали в алтарь, чтобы мы помогали в алтаре за богослужением. Я всегда разжигал кадило, выходил со свечой. И тогда нас не называли пономарями, а говорили «послушник» или «прислужник». Это был Благовещенский храм, или «греческий» храм его называли. Это храм, которого сейчас нет, сейчас он уничтожен под кукольным театром г. Ростова-на-Дону, по-моему, с 1952-го года. Его разрушили, купола сняли. Прекрасный был храм. И мы прислуживали в алтаре, а также научились чтению начальных молитв вначале, а потом уже чтению часов. И так потихоньку справлялись. Потом владыка благословил нас надевать стихарики. Тогда подрясников не было. Священники по благословению архиерея, могли надеть на нас стихари. Мы пять лет уже надевали стихари и продолжали прислуживать. А потом перевели нас в кафедральный собор.

Батюшка, скажите, пожалуйста, храма сейчас нет, мы знаем, кукольный театр вместо греческой Церкви, хотя рядышком построили величественную, замечательную церковь в византийской традиции, поставили новый греческий храм. Вы – живой свидетель того храма, когда он был наполнен богослужением, богомольцами, прихожанами, священниками. Расскажите немножко о внутреннем убранстве разрушенного храма. Какой был иконостас?

Иконостас был устроен из мрамора, гранита. Белый, красный, черный мрамор и гранит. Резная работа из мрамора и гранита. Главный иконостас и боковые. Храм был трёхпридельный. После войны, по-моему, в 1945 году, при открытии храма был освящён только главный придел в честь Благовещения и правый придел в честь Георгия Победоносца. Совершались ранние и поздние Божественные литургии. Внутри были колонны. С одной стороны три колонны большие и с другой стороны, они поддерживали крышу храма. Иконы были, живопись хорошая, резные запрестольные иконы были деревянные и крест запрестольный. Хорошее письмо было. Потом, когда закрыли храм, часть икон была перенесена в кафедральный собор Рождества Божией Матери г. Ростова-на-Дону, другую часть икон по другим храмам распределили. Перед храмом сейчас остались только колонны неразрушенные и внутреннее содержание до алтаря. В алтарной части сейчас кукольная сцена. А трапезная часть храма – места для детей.

Батюшка, а кого из духовенства того времени, из служивших в Благовещенском храме Вы могли бы отметить и, может быть, что-то интересное о них сказать? Каковы были нравы духовенства? Много ли было священников? Вообще сколько было храмов в то время, когда Вы начинали?

Всего было открыто шесть храмов в Ростове-на-Дону, в том числе Благовещенский храм. Из духовенства было три священника в нашем храме Благовещенском и два диакона. Один пожилой диакон – протодиакон Пётр Зубенко, а второй диакон Иоанн Папандопуло, грек по национальности. Священник был, протоиерей Георгий Остряков. До сих пор я слышу его голос, как он произносил молитвы на литии и за Божественной литургией. Отец Виктор был, я фамилию не помню, и протоиерей Василий, три священника было. Богослужения совершались ежедневно.

А какой это год был?

Это 1946 – 1947 были годы. Сразу послевоенное время. Протодиакон Пётр Зубенко был артистом оперетты до войны, а потом дал обещание, если сохранится его семья, если он жив останется, он будет служить Церкви, как может. И так получилось, что он стал протодиаконом. Потом он какое-то время после закрытия храма, как и остальные священники, служил в кафедральном соборе.

Вообще, если описать этот послевоенный период, можно сказать, что всё-таки по сравнению с довоенным периодом и хрущёвскими гонениями в послевоенное время в религиозном плане было больше свободы.

Да. И очень высокая духовность была. Когда служили в субботу всенощное бдение и в воскресный день Божественную литургию, независимо от того, какой праздник был ещё, кроме воскресного дня, народ посещал храмы, переполнены все храмы были. Даже не помещались в ограде иногда на праздники двунадесятые. Храмов было всего-навсего шесть, а населения Ростова-на-Дону было «всего-навсего» 40 тысяч человек. Был Сретенский храм в Александровке, Благовещенский храм, Кафедральный собор, Всесвятский храм, на Братском кладбище Вознесенский храм, больше не помню.

Скажите, пожалуйста, сколько людей посещало храм в соотношении мужчин и женщин?

Мужчин было меньше. Большинство мужчин погибло на войне, женщин было больше всего. С той стороны, где икона Спасителя в иконостасе, стояли мужчины, а где икона Божией Матери – женщины. И всегда мужчины проходили вперёд на помазание, на причащение, на исповедь, а потом уже, уважая христианское значение мужского пола в Церкви, подходили женщины. Всё это было очень благообразно и хорошо.

Батюшка, расскажите, когда Вы перешли в кафедральный собор, что он из себя представлял? Каков был там распорядок? Каково было благоукрашение?

Я попал в кафедральный собор, уже когда он полностью был освобождён от цирка «Шапито» и от старообрядческого храма. До моего прихода в кафедральный собор там было так: центр занимал цирк «Шапито», правую сторону занимал старообряческий храм, левую сторону занимал православный храм. И всё шло поочерёдно. Служила одна часть, потом другая. И как-то вот так сочеталось всё. Друг другу никто не мешал.

Хотя, конечно, сейчас это нам слышать очень непривычно, что в центре храма, в центральном пределе был цирк «Шапито». А я слышал о том, что в военное время располагался там даже зверинец.

Ну тогда и цирк «Шапито», и зверинец совмещались. Там маленькая была арена, она размещалась в центре храма.

Я слышал такой рассказ, что во время войны львица в клетке находилась в алтаре, и ростовчане многие слышали рёв этой львицы, которая не могла разродиться. И когда её из алтарной части убрали, тогда только смогла. Я не от одного человека это слышал.

Ну я не помню такого случая. Я ещё маленький был, не всем делились с детьми взрослые люди.

Расскажите, пожалуйста, о владыке, о котором Вы уже упомянули.

Владыка Сергий (Ларин) вообще очень любил торжество. Любил, чтобы было много иподиаконов, чтобы духовенства было много. Тогда облачения были скромные, потому что очень сложно после войны было с тканью, с пошивом. Были скромные облачения, но всё-таки чистые, опрятные. Он любил ездить по городу в мантии, в клобуке. Посещал представителей власти, обязательно налаживал контакты, чтобы было благополучие в Божием храме, чтобы было полное взаимопонимание. Ну и любил торжество. Правый хор был очень большой, не менее 40 человек. Любители, но очень дисциплинированные люди были. Регент в качестве тона только одну ноту давал певчим, а остальные партии должны были взять свой голос и петь. Очень строгий был. Репетиции были по три, по четыре часа два раза в неделю. И хор пел архиерейскую службу торжественно.

Сколько было духовенства в кафедральном соборе в то время?

Духовенства было человек восемь, наверное. Три диакона. Один диакон – Василий Калашников был, тенор. Один протодиакон – Кодрат Куц. И был отец Александр Пижицкий протодиакон. Два протодиакона и один диакон. Когда протодиакон Кодрат Куц пел – это было как шаляпинское пение: «Ныне отпущаеши», «Отче наш», «Спаси Боже», «Символ веры». Хор наверху аккомпанирует, а он стоит на солее. Вообще потрясающий голос был! Люди приходили в собор, в том числе, из-за музыкальности, потому что среди песнопений звучали произведения Петра Чайковского, Сергея Рахманинова, Дмитрия Бортнянского, Артемия Веделя и других авторов. Наши российские и иностранные произведения исполнялись и за всенощным бдением, и за Божественной литургией. Такое было торжество большое.

Вы и Ваша семья особо связаны с одним из первосвятителей нашей Русской Церкви – Святейшим Патриархом Пименом (Извековым). Знаем, что Промыслом Божиим он и у нас служил в Ростовском кафедральном соборе, и в тот период Вы тоже имели возможность с ним познакомиться. Знаем, что ваши отношения продолжались более долгий период, не только когда он находился в Ростове-на-Дону. Расскажите, пожалуйста, о первых встречах с ним, о том, как произошло знакомство с Патриархом Пименом.

Он был секретарём епархиального управления и в соборе сослужил владыке Сергию (Ларину). Потом матушка с ним познакомилась, когда пришла впервые в храм, он услышал её голос, как она поёт. У неё в детстве был голос альт. Он отправил её на клирос. Она читала на клиросе, пела. Потом регент Коваленко попросил её петь на верхнем правом хоре, потому что у неё хороший голос был, и позже она уже пела и сольные партии некоторые: «Честнейшую», «Отче наш» пела соло. Потом мы познакомились, поскольку я посещал хор, приносил запивку, хор был очень дисциплинирован, приходили всегда аккуратно, вовремя, всегда без опоздания, и запивочку могли выпить только после «Отче наш», после концертного песнопения. Потом отец Пимен был уже в Троице-Сергиевой лавре архимандритом, затем стал в Патриархии работать и служить, потом управляющим делами Московской Патриархии стал. Мы его посещали тогда. Он же мне посоветовал поступить в Саратовскую семинарию, которую я успешно окончил. Потом мы посещали его, когда он уже был возведён на Патриарший престол и служил в сане Святейшего Патриарха Московского и всея Руси. Перед самой кончиной Патриарха Пимена нам удалось увидеть его ещё в полном здравии.

Говорят, что он сам очень красиво пел, писал стихи. Правда ли это?

Да. У нас сохранилось его рукой написанное стихотворение, посвященное собору кафедральному и самому городу Ростову-на-Дону. Были ещё две вещи, которые собственноручно записаны и подарены матушке Нине. Письмо, благословение на венчание. В общем, некоторые такие вещи, особенные для нашей жизни, связанные именно с ним.

Вы неоднократно упоминали, в ходе нашей беседы, о своей матушке. Расскажите, пожалуйста, как вы познакомились? Вы упомянули, что Вы были алтарником, а она пела в хоре, если можно, расскажите чуть-чуть подробнее.

Мы в храме всегда встречались. Матушка пропела в кафедральном соборе много лет. Даже когда я поехал учиться в семинарию, она ещё оставалась в Ростове-на-Дону какое-то время и несколько лет пела в правом хоре при разных регентах. Вся жизнь матушки – это церковное служение, пение в церковном хоре.