ФИО, сан: протоиерей Михаил Вивчар

Год рождения: 1959

Место рождения и возрастания: Украина, Тернопольская область

Социальное происхождение: из крестьян

Образование: среднее

Место проживания в настоящее время: г. Омск

Дата записи интервью: 02.12.2024

Беседу проводили Помогалов Иван Валерьевич, студент 3 курса Омской духовной семинарии, Ефимова Светлана Владимировна, доцент кафедры гуманитарных дисциплин Омской духовной семинарии.

Моё имя Михаил Михайлович, фамилия Вивчар, сан – протоиерей. Год рождения 1959. Место рождения – Западная Украина, Тернопольская область. Там я родился, там я рос, можно сказать, до двадцатилетия. А потом армия, которая бросала по всему Союзу. То есть для меня это одна родина была тогда – Советский Союз.

Образование у меня среднее, школа. Когда школу заканчивал, это был 1976 год. В те годы поступить нереально было, надо было иметь или блат большой, особенно там у нас на Западе, или деньги, чтобы можно было поступить. В основном была трудовая деятельность, армия, после армии опять трудовая деятельность. Последние годы, то есть в 1985-1987, работал в воинской части радиомехаником, так как такое образование получал до армии, когда призывался. Посмотрел всю светскую жизнь гражданскую в разных сферах за эти годы, это уже было мне за 25, и принял решение лучше служить Богу.

Отец Михаил, а в семье Вашей, мама, папа, бабушки, дедушки верующие были?

Вы знаете, там, где я родился, на западе Украины, у нас такого понятия не было неверующих. У нас каждый раз, каждое воскресенье, в великие праздники, в престольные праздники, в двунадесятые праздники люди всегда идут в храм. В воскресенье собирались, детей за ручку и пошли в храм.

То есть церковная жизнь для Вас новостью не стала? Вы в ней жили с самого детства?

Да, с самого детства.

И крестили Вас тоже в детстве?

Я не помню. Наверное, маленьким крестили, потому что я не помню.

А в отношении к праздникам какие-то государственные органы или школа препятствовали этому или нет?

Ну сказать препятствовали – это мало сказать.Когда заходили в храм, храм был через дорогу от частного сектора, я в деревне вырос, то преподаватели, председатель сельского совета, другой раз участковые всегда стояли и смотрели. Председатель совета даже заходил иногда в храм, стоял за дверьми, чтобы посмотреть, кто находится в храме из детей. Были моменты, когда перед Пасхой, особенно, когда выносится Плащаница, и все идут к Плащанице поклониться, то приходилось идти в другие сёла, в другие деревни, где тебя никто не знает, чтобы поклониться перед Плащаницей и потом вернуться домой.

В детстве мы всегда ходили с вертепом на Рождество. За нами один год даже бегал директор школы, а мы убегали. Снега тогда были большие у нас! Это сейчас, наверное, уже нет снега. А тогда снег большой был. Директор школы, председатель сельского совета, участковый бежали и видели, идёт вертеп из школьников 8-9 класса, и они за нами. Мы в снега, а они за нами бежали. Ну и потом в школу вызывали родителей, но родители обычно не сильно старались ходить, потому что знали, по какой причине вызывали. Ну поставили за поведение плохую оценку и поставили, на этом всё заканчивалось.

У Вас были мысли о том, что когда-то Вы свяжете свою жизнь с Церковью?

Нет, это трудно сказать, почему так получается. По апостолу «что не хочу, то делаю, что хочу, то не делаю». Поэтому, когда мысли рождаются, когда Господь призывает, наверное, Сам Господь знает. Мы этого не знаем. Сегодня думаем, планируем одно, а завтра мысль переворачивается, и всё: хочу, буду достигать, буду добиваться этого.

Отец Михаил, дома тоже, наверное, и литературу читали, и Евангелие читали?

Нет, не было. Я уже после нашёл дедушкину книгу «Жития святых» за какой-то месяц, она у меня даже сохранилась до сегодняшнего дня. Дедушка у меня упокоился ещё в 1960-х годах. Он был сослан в Сибирь, 12 лет пребывал в ссылке. Вот он приехал, я нашёл его книгу, он, по-видимому, её с собой возил. И служебник. Служебник у него был, но он не был священником.

Церковь не пытались закрыть, в 1960-е годы особенно?

Этого я не помню, у нас в деревне церковь была открыта в то время. Я не расспрашивал про 1930-е и 1940-е годы, но насколько я помню, она всегда была открыта.Были в других деревнях закрытые деревянные храмы, забитые досками. Я даже припоминаю, я уже работал в воинской части, 1986, по-моему, год был, в одной из деревень в соседней Львовской области стоял закрытый, деревянный храм, и на кровле появилось изображение Божией Матери. Я не знаю, называть ли это чудом или не чудом, но туда многие ездили, не только окружающие, но с других областей, даже из других стран ездили. И когда люди начали ехать, власти перекрывали дороги. Ставили таблички «ящур» и не пускали людей. По три километра, по пять километров люди шли пешком, чтобы посмотреть, что там есть. Я в этом шествии тоже принимал участие. Хотел посмотреть, так ли есть на самом деле. Я подошёл. Алтарная часть, с левой стороны пономарка, и вход там был. Я посмотрел в дырочку от ключа, потому что в храм нас не пустили, раньше такие старинные ключи были, не так как сейчас тоненькие, а такие большие, и была сквозная дырочка. Я посмотрел и увидел Распятие как живое. Распятие Спасителя с предстоящими. Оно настолько поразило меня, что у меня ещё больше увеличилось желание поменять свой образ жизни.  

А Вы не помните название деревни этой?

Львовская область, а вот деревни название не помню. Это 1985 или 1986 год[1].

Мысли о священстве стали появляться после того, как Вы уже армию отслужили?

Да, я уже работал.

Может быть, кто-то был, кто помог Вам определиться окончательно?

Нет, таких не было. До местного священника я целый год ходил, просил у него, чтобы он дал мне рекомендацию. И он мне всегда говорил: «Приди в четверг, приди во вторник, приди в четверг, приди во вторник». Целый год ходил до него, потом он меня направил до благочинного. Благочинный побеседовал со мной: «Всё хорошо, я Вам дам рекомендацию, поедете в какую семинарию захотите, поступите». Я пошёл до него, он говорит: «Надо, чтобы у тебя не было записи, что ты комсомолец». Ну пришлось заменить билет. Пошёл через знакомых, они взяли вкладыш и этот вкладыш заменили. Так что вот пришлось такими путями идти.

Другой мне пообещал тоже: «Я помогу, дам тебе рекомендацию». Я поехал к нему, у меня как раз отпуск закончился, я приехал на работу, думаю, съезжу на один день скажу, что в больницу ходил, совру ради спасения. Поехал туда, а он сказал, что не получается. Я приезжаю, мне говорят: «Ты где был?»  Я говорю: «В больнице был, ходил долго». – «Ты что, не знаешь, что мы всё знаем за тебя?» Я говорю: «Я не знаю, что вы знаете, но я был в больнице». – «Ты же собираешься в семинарию поступать!» Я говорю: «С чего вы взяли? Я работаю, и всё». Ну и потом несколько раз меня вызывали. Замполит вызывал, начальник участка. Говорят: «Тебе что советская власть не нравится? Ты захотел лёгкого хлеба?» И потом за 24 часа меня рассчитали. Это было начало 1987 года.

Потом я через знакомых поехал в одну из епархий, тоже в Сибири, потому что раньше у нас трудно было получить сан. Это надо было или давать добро на сотрудничество с органами власти, а если не дают, то тебе никакого хода нет. Все шли через Сибирь. Ехали в Сибирь, тут кадров не хватало, сначала по году, по два, по пять лет работали кто кочегаром, кто дворником, кто ещё кем-то работал, проявляли себя с положительной и доброй стороны, и их рукополагали в сан диакона, священника, а потом заочно они поступали уже в семинарии. То есть получить сан нереально было. Я поехал в одну из епархий, побыл там две недели, со мной побеседовал секретарь, дал мне средства. Говорит: «Вы езжайте домой, пройдёт время, мы проверим Вас и вызовем». Ну и потом через других знакомых я поехал в Тобольск. Там был, ныне покойный, отец Александр Пивоваров[2], который, кстати, как раз вышел из тюрьмы. Сидел за то, что он людям помогал литературой. Тогда молитвослов стоил 10 рублей, я купил у местного священника, 10 рублей в советское время стоил молитвослов. Он как раз вышел из тюрьмы, его владыка, по-моему, Гедеон[3], направил в Тобольск.

Я под его руководством получал те знания необходимые, которые нужны первоначально для священника, для диакона. Днём мы работали, вечером мы занимались семинарскими знаниями, которые необходимы для этого. Кто-то был по году, кто-то был два, ну я где-то месяцев девять, потом меня рукоположили. Тогда ещё была Омско-Тюменская епархия, был владыка Феодосий[4], и меня как раз здесь, в Омске, в храме на ул. Труда[5] рукополагали. Получил сан диакона, потом три дня служил в Кресто-Воздвиженском соборе, и меня забрали на север. На севере как раз год Тысячелетия Крещения Руси, это 1988 год был, перед Софийским собором[6] на улице владыка Феодосий рукоположил меня в сан священника.

После рукоположения в субботу и воскресенье служили, получали какие-то навыки для служения, а в будние дни мы работали. Как раз готовили Петропавловский собор для открытия в нём Тобольской семинарии. Все вместе, и отец Александр покойный засучил рукава, и все. Извёстку тушили, лес таскали, ремонтировали, всё делали для того, чтобы открыть семинарию. Потом, если память не подводит, где-то в начале 1990-х или в конце 1989-го приезжал владыка Питирим на открытие Тобольской семинарии. Это благодаря отцу Александру и владыке Феодосию.

Я начал было учиться в Тобольской семинарии[7], но потом меня направили в другое место. Сначала я ездил в район Уват, там был такой, недалеко от Тобольска, там по воскресным дням, по субботам служил, а в будние дни возвращался и работал. А потом меня владыка Феодосий направил в Нижневартовск, там не было тогда храма ещё. В то время ещё действовал Совет по делам религий, тогда не только нужна была бумага, указ, а ещё нужна была от уполномоченного по делам религий регистрация. Такая небольшая справочка, уполномоченный писал. Я эту регистрацию получил без всяких проблем. Этот переломный период, 1988 год, год празднования Тысячелетия Крещения Руси как бы сразу перекрыл все эти силы, которые прессовали духовенство, и сразу всё поменялось. Меня направили в Тобольск, я два года был в Тобольске, а потом, по сложившейся ситуации вернулся сюда, в Омск.

Вы сказали про владыку Феодосия, какие-то воспоминания у Вас остались от личных встреч?

Владыка Феодосий был удивительный человек, это был хороший оратор, человек с музыкальными данными. К нему можно было обратиться. Он печатал всегда на машинке, сам печатал. Компьютеров-то ещё не было тогда, и он на машинке раз-раз, приедут гости: «Хорошо бы обед накрыть». Когда сюда приехал, я был сначала в Казачьем соборе[8] три месяца, а потом власти решением Малого горсовета вернули многие храмы Омской епархии, в том числе и кинотеатр «Экран», бывший в Свято-Николо-Игнатьевской церкви[9]. Там часто владыка делал концерты рождественские, пасхальные. Ещё здание неустроенное было, но он проводил концерты, и там собиралось много народу. Кстати, ещё тогда был, по-моему, Валерий Рощупкин мэром[10]. Туда приезжали из Греции, привозили мощи, там делали обеды. Ну то есть он такой был человек, что у него всегда какие-то были новые идеи, которые поднимали дух людей, и люди тянулись. Если припоминаете, когда привозили сюда икону Почаевскую, сколько людей было, с железнодорожного вокзала шли крестным ходом[11]. Я служил там, а потом где-то с 2000 года он меня попросил, чтобы я в епархии был. Я вот с 2000 года занимался епархиальными делами.

Отец Михаил, Ваш сын тоже служит в церкви, как Вы считаете, это хорошая традиция? Это правильно?

Ну Вы знаете, в другой раз в общении с людьми слышишь, как все гордятся, что есть династия врачей, силовиков, других структур, когда и дедушка, и сын, и внук – все идут по этому пути, конечно, это приятно. Но я не скажу, что я его заставлял, чтобы он шёл по моим стопам, потому что служение священника со стороны красиво, а на самом деле это крест сказать тяжёлый – мало сказать. Потому что надо выстраивать отношения со всеми: и с руководством, и с людьми. С руководством что-то пойдёт не так – будешь за бортом, с людьми что-то не так будет складываться – будут жалобы писать. Надо все отношения выстраивать так, чтобы были и волки сыты, и козы целы. Он с детства при церкви, ещё когда в Тобольске мы находились, он всегда приходил, был у мощей святителя Иоанна Тобольского, видел всю нашу церковную жизнь, как она выстраивалась, как она складывалась. Поэтому это его решение. По-моему, когда в 9-м или в 10-м классе он учился, он уже учился и в нашем духовном училище, которое на Третьяковской находилось тогда[12].

Запомнилось что-нибудь Вам особенно, когда Вас рукополагали?

У меня хиротония была на улице перед Софийским собором в Тобольске. Тогда такой ветер был сильный! Над Софийским собором повесили икону наверху. И такой ветер поднялся, что пожарники приехали, уже думали вышку туда ставить. А потом после хиротонии, всё стихло.

Вы пришли в Церковь без образования, сложно было вникать во всё, учиться? Вот Вы говорите, владыка Вам помогал осваивать науку служения?

Хорошую основу мне дал покойный отец Александр Пивоваров. Он был хороший знаток и пения, и службы. Я больше при нём был. Владыка-то здесь, в Омске находился, а мы живём в Тобольске. Думаю, что тут не столь важно получить образование, а потом принимать сан. Ведь Господь призывал рыбаков, необразованных людей, а мы видим, кем они стали, когда мы говорим: «Святые апостолы, молите Бога о нас». Поэтому тут, я думаю, что это не принципиальною. Главное желание и понимание, для чего ты идёшь, зачем ты приходишь в храм. Если ты приходишь, чтобы на самом деле служить Богу и людям, это один вопрос. Если ты приходишь, чтобы носить одежду, это уже второй вопрос.

Может, Вы ещё что-то вспомните интересное, про 1980-е годы? Вы сказали, в 1988 сразу почувствовали перелом?

Сразу перелом, да. Многие люди потянулись, много крещений было, и в храмы ходили, много храмов открывалось, люди шли. После запретов, когда стояли за забором и смотрели, считали, сколько зайдёт, если ты покрестился, тебя исключали из партии или лишали работы, это всё прекратилось. Начали уже и власти прибывать в храм. Вот, я помню, когда я был ещё в Нижневартовске, у нас настолько были выстроены отношения с властями, что они даже проплатили тогда проект Нижневартовского собора[13]. Это 1989 год был.

С Вашими родственниками на Украине Вы поддерживали отношения? Они знают, что Вы приняли сан священника? Какая реакция была?

Много родственников у меня не было. Ну уехал и уехал. Куда уехал? На работу уехал. Ну а потом приезжал уже, в принципе нормальное отношение было. Каждый человек для себя выбирает, что ему нужно, что будет полезно для него и для окружения. Поэтому я не думаю, что там кто-то заботился или переживал, что я выбрал такую дорогу.

Спасибо, отец Михаил.

[1] Воскресение веры. Чудо в Грушеве 1987 года https://a-avvakum.livejournal.com/42285.html?ysclid=m6dtpz0l21686625288

[2] Протоиерей Александр Пивоваров (1939 – 2006), настоятель храма Святой Софии и Покровского кафедрального собора с 1987 года по 1992 год, был арестован в 1983 г. за продажу литературы.

[3] Митрополит Гедеон (Докукин), (1929 – 2003). С 1972 по 1990 год возглавлял Новосибирскую кафедру.

[4] Митрополит Феодосий (Процюк), (1927 – 2016).

[5] Собор Казанской иконы Божией Матери.

[6] Тобольский Софийско-Успенский Собор.

[7] Позже отец Михаил окончил Московскую духовную семинарию.

[8] Собор Казанской иконы Божией матери.

[9] Восстановление храма началось в 1990 г.

[10] Валерий Рощупкин – мэр г. Омска с 1994 – 2000 гг.

[11] Событие 2001 года.

[12] Омское духовное училище возродилось в 1991 году, в 2016 году преобразовано в Омскую духовную семинарию.

[13] Собор Рождества Христова.