Архивы Великая Отечественная война - Страница 3 из 4

Миряне Цингарелли Раиса Дмитриевна

Народ стоял на службе как вкопанный, и от начала до конца храм был битком забит. Народа было очень много, потому что русские люди изголодались же в то время. Они бежали от этого кошмара, который был тогда в России, в их деревнях. И пойти в этот храм – это было счастье для них. Поэтому никаких провокаций не было. Грузины – тоже христиане, серьёзно верующие были. У них были свои службы на грузинском языке, у нас на русском языке. Кстати, я хочу сказать о жизни в Тбилиси. Я училась в школе, в классе были армяне, грузины, евреи, турки, курды, татары, азербайджанцы. Но у нас никогда не возникало вопроса о национальности. Мы жили так дружно! 92 0 Подробнее

Монашество Монахиня Мария (Мурашова) Монахиня Мария на Святой земле

Вот, прихожу к директору. Говорю: «Любовь Васильевна, что? Ругать будете? Да, я ходила в церковь». – «Нет», – она запирает дверь. Думаю, она бить меня будет, что ли? [Смеётся]. И что вы думаете? Она бросается мне на шею, плачет, я не могу понять. Я говорю: «Любовь Васильевна, ну я, правда, ходила, я не отрицаю, правда, я ходила в церковь. Николай Угодник. Ну что со мной будете делать?» Она плачет, говорит: «Мариюшка, дорогая. Мы брошенные. Отец мой священник, – называет место, я уже забыла, как называется, где он сидит, – и нас шесть человек детей. Пять по родным, по чужим были все разбросаны, а один где, не можем найти ни в живых, ни в мёртвых. Я тебе, пока я жива, буду давать денежек, чтобы кто-то ходил, просил Господа Бога, чтобы Господь открыл, где он». 945 0 Подробнее

Священнослужители Протодиакон Владимир Марков Протодиакон Владимир Марков совершает каждение

Дома мы ежедневно совершали утренние и вечерние молитвы, а поскольку в те времена печатные молитвословы встречались редко, я переписывал их от руки не только для себя, но и для немощных и больных или просто кому-то в подарок. «Теряя молитву, теряешь голову», — говорила мне мама. 149 0 Подробнее

Священнослужители Протопресвитер Владимир Диваков

Сейчас, глядя, как порой современные ребята входят в алтарь, мне становится очень грустно. Для нас это было непросто. Вспоминаю, что в алтаре нас было шесть человек, и только три стихаря. Кто первый придёт, тот и облачится. Раньше почти во всех храмах Москвы торжественными были ранние литургии. Война, наверное, сказалась. За поздней же молилось всего несколько человек. Основная масса людей вся была на ранней литургии. Начало в семь часов. Значит, полседьмого – это максимум, а то и в начале седьмого, с первым трамваем, надо было приехать в храм, чтобы стихарь достался. А потом придумали делать по-другому. Кто-нибудь ошибся, прозевал что-нибудь, не вовремя подал кадило или ещё что-то – всё, давай, снимай стихарь. Поэтому смотрели за каждой мелочью, чтобы не ошибиться. Потом, когда я уже стал священником, помню, тоже так поглядываю, а мне владыка Питирим говорит: «Слушай, успокойся, ты же уже священник. Но я и сам таким был». Вот так смотришь, вовремя ли подали кадило, свечи и так далее. Уже невольно думаешь, что надо делать. Всё это, можно сказать, делалось «с молоком», с первых времён моего служения. Поэтому сейчас с досадой смотрю, когда приходится напоминать, подсказывать: «Отцы, слушайте, неужели вы не знаете или не помните этот момент? Почему зеваете?» В то время у нас это было непозволительно, но зато это очень хорошо воспитывало. 1839 0 Подробнее

Священнослужители Протоиерей Владислав Свешников

Впервые я прочитал Священное Писание, и эта книга навсегда стала самой дорогой книгой в моей жизни. Появились мысли о священстве. На тот момент об Иисусе Христе я практически ничего не знал. А после прочтения Библии стал доставать и другие православные книги. У меня была знакомая бабуля, духовная дочь священномученика Серафима (Звездинского), в то время известного талантливого проповедника и духовного наставника многих мирян. Владыка Серафим был расстрелян в 1937 году по приказу «тройки» при Управлении НКВД по Омской области. Он оставил много книг своим духовным чадам, некоторые из которых я прочитал. И чем больше я узнавал Бога, тем меньше мне хотелось заниматься кинематографом. 636 0 Подробнее

Миряне Иванов Михаил Степанович

Свидетелем фактического преследования христиан я был в первом периоде так называемой «хрущёвской оттепели». Да, это действительно было фактическое преследование и, даже можно сказать, гонение на христиан. До сих пор вспоминаю стоящих у входа в Покровский собор плачущих родителей и родственников, у которых комсомольские активисты насильно отнимали пришедших с ними детей, не пропуская их в храм. 180 0 Подробнее

Священнослужители Протоиерей Николай Чикунов Прот. Николай Чикунов

Идём вдоль поля подсолнухов с ним, а он говорит: «Николка, посмотри на подсолнушки, куда они смотрят?» Смотрю. А он всегда задавал мне вопросы по мере возможностей моих. Он был очень пытлив и хотел, чтобы я умел мыслить. Я говорю: «Деда, вот туда», он дальше: «А куда?» – «Деда, деда на солнышко!» – «Да, правильно». А мне было лет 7. – «Да, правильно, а посмотри, все ли смотрят на солнышко?» Я начинаю искать. – «Деда, вот этот не смотрит». – «А ну-ка пойдём, посмотрим, почему». Подходим, а он такой скукоженный. – «Посмотри, вот те, которые на солнышко смотрят, какие сильные красивые все. А вот этот вот, посмотри какой скукоженный весь и даже не может смотреть на него. Вот так и человек, кто живёт Богом тот сильный и крепкий такой, налитой. А кто не смотрит на Бога – такой скукоженный, некрасивый, и вся жизнь такая будет нехорошая, некрасивая». Вот он детский пример такой показал мне, что значит жизнь с Богом, что без Бога. Семена были посажены в детстве. Причём, можно не говорить о Боге, но когда человек живёт Богом, то ты понимаешь, что это тебя напитывает. Это действительно, так. Можно о Боге ничего не говорить, но если ты живёшь Богом, то с тобой становятся верующими люди. 178 0 Подробнее

Священнослужители Архимандрит Антоний (Мезенцов)

И в один вечер пришёл другой полицай, тоже наш, деда друг. Его оставили для того, чтобы он для наших давал сведения. Хотя он работал в полиции, но работал на советскую власть. Он пришёл, и говорит: «Знайте, сегодня вашу семью будут забирать на расстрел. Всю семью. К утру. Вот, куда-то убегайте». А бабушка говорит: «Ну куда? Восемь детей, куда бежать?» Все маленькие, а моя мать была самая старшая. Мама говорит: «Я плачу: “Я жить хочу, мама!” А она: “Куда, – говорит, – я вас дену, такую кучу?”» Но по родственникам разбросала, все ушли в другую деревню, там сидели, расстрелы были, и от Пасхи до осени они в подвале прятались. И бабушка дала такой обет, сказала: «Если мы выживем, то я не буду пропускать никогда ни одного воскресного богослужения». 276 0 Подробнее